Единое королевство - Страница 82

— Ничего не брать с собой? Даже смену одежды?

— Ничего. Если тебя заметят в коридоре с сумками в руках, то сразу схватят. Не бери с собой ничего, только вот это. — Он вложил ей в руки маленький мешочек.

Элиз сжала его и почувствовала, какой он тяжелый. Монеты и скорее всего драгоценности. То, что можно унести с собой.

— Как долго меня не будет?

— Надеюсь, недолго. Несколько месяцев. Посмотрим. Я сообщу тебе, когда ты сможешь вернуться.

— А что принц Иннес сделает с нами, со всей нашей семьей?

— Элиз, беги, пока можешь, и перестань задавать вопросы. Все это затеял Мэнвин, вот он пусть и расхлебывает. Его проблема, не наша. Ты должна покинуть замок. А мне нужно уходить.

Он наклонился вперед и поцеловал дочь в обе щеки, затем она поцеловала его. Несколько мгновений они сжимали друг друга в объятиях, и Элиз почувствовала, что отец не хочет выпускать ее, не хочет уходить. Но он все-таки заставил себя подняться с кровати.

Каррал быстро пересек комнату и вышел за дверь. Он был слеп и не мог оглянуться.

Элиз взяла свечу и свою сумочку для рукоделия, в которой лежали туалетные принадлежности и ее дневник. Лестница для прислуги была узкой, душной и страшно скрипела. К счастью, подслушивая разговоры служанок, Элиз научилась маленькому трюку — идти нужно вдоль стены, по самому краю, и тогда ступеньки не будут скрипеть так сильно. Но даже тихий звук казался оглушительным в погрузившемся в сон замке.

Пламя свечи дрожало, и на стенах винтовой лестницы, уходящей куда-то в темноту, плясали тени.

Элиз была напугана. Она пробиралась тайком по замку, ночью, чтобы встретиться с совершенно незнакомым человеком. Почему отец не назвал его имени? Она ведь может наткнуться на слугу принца Иннесского и даже не понять, что это не друг, который поможет ей бежать из замка.

Ступенька жалобно взвизгнула у девушки под ногами, словно она наступила на спящего кота, и Элиз остановилась, чтобы унять готовое вырваться из груди сердце.

Элиз доверяла отцу — всегда и во всем, но дополнительная информация ей очень пригодилась бы. Еще одна ступенька скрипнула, и Элиз замерла на месте. Этот звук донесся откуда-то снизу, из глубины лестничного колодца. Затем она услышала эхо своего имени, как будто сама его прошептала, и оно вернулось к ней, отразившись от гулких стен.

— Кто тут? — прошептала Элиз, с облегчением сообразив, что ее позвала женщина.

В следующее мгновение она услышала быстрые шаги, свет от свечи словно преследовал мечущиеся по стене растрепанные тени. Вскоре появилась девушка, показавшаяся Элиз знакомой, — певица. Она вспомнила мягкий нежный голос, пышные каштановые локоны и большие умные глаза. Девушка прибыла в замок с одним очень знаменитым менестрелем, только Элиз забыла его имя. Да и как зовут певицу, она не смогла бы сейчас сказать.

— Я помогу вам выйти из замка, — быстро проговорила певица. — Наденьте вот это.

Она держала в руках плащ из мягкой ткани. Элиз его сразу узнала — ее собственный.

— Мы взяли на себя смелость и собрали кое-какие ваши вещи, — сказала девушка и внимательно посмотрела на Элиз.

Поняв, что девушка не собирается ей помогать — в конце концов, она ее спасительница, а не служанка, — Элиз набросила плащ на плечи. Певица приложила палец к губам, и они начали спускаться вниз. Конечно же, слуги ночью пользуются лестницей, и Элиз отчаянно надеялась, что они никого не встретят. Но по этой же причине скрип шагов не вызовет подозрений у людей принца, если те окажутся поблизости.

Довольно скоро они оказались в узком коридоре и начали спускаться по другой лестнице, которая вела на кухни. Вскоре сюда соберутся слуги, чтобы развести огонь в очагах, но пока здесь царила тишина — нигде никого не было видно. Больше всего Элиз боялась, что они наткнутся на слуг, занимающихся любовью, — как уже однажды с ней случилось в детстве. И хотя девочку предупредили, что она должна докладывать обо всех случаях подобного рода, которым станет свидетельницей, Элиз так смутилась, что никому не сказала ни слова. Служанки в замке очень любили ее за это.

Они тихонько выскользнули из больших дверей, через которые в замок доставляли продукты, поднялись по открытой лестнице и вышли во двор за конюшнями. Элиз слышала, как переступают с ноги на ногу лошади, звенят уздечки.

Она оглядела двор, в который выходило около двух дюжин окон. Неужели друзья ее отца рассчитывают, что им удастся бежать отсюда так, что никто их не заметит?

«Ужасно глупо», — подумала Элиз, чувствуя, как надежда уступает место отчаянью. Абсолютно безнадежный и безумный план. Она сама могла бы придумать в сто раз лучше.

В тени у конюшни их ждал мужчина с двумя лошадьми, Элиз сразу узнала своего любимого коня. Не говоря ни слова, мужчина подвел его к ней, и Элиз вскочила в седло. Он последовал ее примеру и, по-прежнему молча, поскакал через двор, промчался под аркой и вылетел наружу через маленькие ворота. Кто-то у них за спиной быстро закрыл их на щеколду и пожелал удачи голосом с сильным южным акцентом.

И вот они уже на дороге, ведущей вдоль высокой стены, а луна, словно для того, чтобы их подбодрить, разбросала под деревьями веселые яркие пятна желтого, точно золотые монеты, света. Еще через мгновение беглецы проскакали по длинному мосту на другой берег, так и не встретив никакой охраны.

Они повернули на заросшую травой тропинку, идущую вдоль восточного берега, и помчались сквозь безмолвное бесцветное утро. Медленно гаснущая луна направилась к вершинам холмов, отбрасывая на землю тени беглецов. Через полчаса, прежде чем небо начало сереть, они въехали в лес, и вскоре появилась настоящая дорога, которая убегала прочь от реки. Пока не рассвело, их надежно защищали тени деревьев, и они пустили лошадей шагом.